Трансграничное расследование о суррогатном материнстве в разных странах, которое провели наши коллеги Андрей Аштефэнесей и Виталий Кэлугэряну, сегодня было опубликовано на четырех интернет ресурсах одновременно в трех странах – Report.md (Молдова), EurActiv.ro (Румыния), Центр журналистских расследований (Украина), и Винницкое агентство журналистских расследований.
История суррогатной матери
«Надеюсь, что он живой, и что его не продали на органы. Я продала его. Так выходит. Я только слышала, как он плакал при рождении. Несколько секунд. Я даже не успела открыть глаза, чтобы увидеть его. Они взяли его и унесли. Девочка или мальчик? Я слышу каждую ночь эти несколько секунд плача … Какое ужасное чувство, очнуться после кесарева сечения, чтобы почувствовать, что твои груди полны молока, но при этом не иметь ребенка рядом с тобой, чтобы покормить его, и через три дня уехать из больницы в одиночку, с разрезанным животом после того, как вам бросили на стол 10 тысяч долларов.
Мне нужны были эти деньги. У меня было много долгов, мой ребенок болеет и нуждается в лечении.
Я снова написала Алисе, женщине из Гагаузии. На самом деле, она больше не живет там. Уехала в Турцию. Тут ее искала полиция. Как я поняла, больше не ищет. Все обошлось. Она многих наших девушек туда привезла. Я написала ей, что хотела бы снова пройти процедуру – пожертвовать яйцеклетки, чтобы заплатить часть моих долгов. Я уже это делала несколько раз. Она предложила мне нечто более прибыльное – стать суррогатной матерью. Последовали дни сомнений. В конце концов, я согласилась.
Я оставила на некоторые время ребенка матери. Вместе со мной в тот же период приехали три другие женщины из Молдовы. Алиса встретила меня в аэропорту в Турции. Она на машине приехала вместе с Унсалом (Унсал Озтюрк, координатор клиники в городе Фамагусты, Кипр). Затем был период сдачи анализов, включая гормональную терапию. Эмбрион мне имплантировали в Стамбуле, в клинике доктора Халила Ибрагима Текина.»
Доктор: –– Секунду, секунду, позвольте мне ее исправить: она часть команды, вы знаете, что этот человек страдает раком. На данный момент я занялся всеми его делали.
Репортер: –– На сколько времени?
Доктор: –– Пока идет терапия.
Доктор: –– Пока терапия не закончилась, я занимаюсь его делами.
Репортер: –– Что это значит?
Доктор: –– Обследование пациентов, трансфер … Пожертвование яйцеклеток, в любом случае, моя работа.
По дороге с суррогатной матерью. Страх
Лариса, героиня этого расследования, согласилась сопроводить команду журналистов в Турцию этой весной. Она рассержена, потому что, по ее словам, Унсал не дал ей всех денег. Мы попытались с ее помощью восстановить путь, который она прошла, чтобы стать суррогатной матерью. По прибытии в Стамбул она сопроводила нас в клинику. Район Нишанташи полон кабинетов самых известных врачей Стамбула. По мере того, как мы приближались к месту назначения, Лариса становилась все более взволнованной. Ее дыхание учащалось. В какой-то момент она схватилась за переднее сидение машины, чтобы мы не видели, как тряслись ее руки. Но голос предавал ее. Она чуть не плакала. Мы остановили машину.
– Лариса, посмотри на эту улицу, как на любую другую из этого большого города! Здесь тебя никто не знает.
– Пожалуйста, поедем отсюда.
– Ты увидела кого-то знакомого по улице?
– Пожалуйста, поедем отсюда.
– Хорошо, поехали.
Мы уехали. Лариса успокоилась, и мы вместе отправились на базар. На следующий день мы вернулись в район Нишанташи. Лариса была уже менее взволнована. Вооружившись большими солнечными очками, она казалась решительной отправиться в клинику. За 50 метров до входа она внезапно передумала.
– Не понимаю, что вы там хотите увидеть. Никто не может войти в здание без записи. Увидете табличку и все.
– Мы хотим сделать фото с табличкой.
– Я не выйду из машины.
– Хорошо, покажи, в какую дверь ты входила.
Мы припарковались. Лариса вышла из машины вместе с нами. Она снова была решительной победить страх и эмоции. Мы подошли к клинике. Лариса была смущена. Он не смогла найти дверь с надписью. Клиника расширилась, и вход уже находится с другой стороны. При входе – контрольно-пропускной пункт, но мы не уверены, клиника ли это. Пока мы анализируем и фотографируем, Лариса отстает от нас и начинает разговаривать на турецком с охраной. Она выучила язык, поскольку ездила сдавать яйцеклетки и была суррогатной матерью. Она спросила, куда делась клиника доктора Ибрагима. Охрана, думая, что Лариса является клиентом клиники, позвонила врачу. Испугавшись, Лариса сказала даме что-то по-турецки и быстро ушла. Сценарий был скомпрометирован. У нас больше не было времени на другую попытку. Лариса осталась у родственников в Стамбуле, а мы вылетели на Кипр, в Фамагусту, в клинику, где она родила.
«После того, как они мне дали подписать бумаги, я беременная вернулась в Молдову на несколько месяцев. Каждый месяц мне передавали посылки с таблетками. Я не пила их. Они есть у меня до сих пор. Из гормонов, которые они совали в меня, когда я была в Турции, я сильно поправилась. Я пошла к врачу и я встала на учет в Кишиневе. Анастасия, жена Унсала, русская. Она была ответственной за то, чтобы поддерживать связь со мной. Мы говорили по-русски. Мы разговаривали почти каждый день.
Беременность прошла без каких-либо осложнений. За месяц до родов я вернулась в Стамбул. Меня поселили в отеле. Одна женщиной убирала у меня и приносила еду. Почти каждый день я ходила на контроль к доктору Халилу Ибрагиму. Он очень хорошо обходился со мной.
Затем вместе с Унсалом мы вылетели на Кипр и поехали на машине в клинику Магуса Тюп Бебек Меркези в Фамагусте. Тут я родила. До этого более недели я жила в каком-то отеле с квартирами. И здесь была женщина, которая заботилась обо мне. Я было почти не родила в этой квартире. Я позвонила им и сказала, что рожаю, а они сказали мне, что еще рано. В конце концов, они отвезли меня в больницу. Мне сделали кесарево сечение. Так они решили. Я слышала, как он плакал всего несколько секунд. Потом плач был все тише и тише, все дальше и дальше. Они уносили его из зала. Я ничего не знаю о его родителях. Я даже их не видела. Я даже не знаю, действительно ли они существовали.
Я больше всего сожалею, что у меня не было сил открыть глаза, чтобы увидеть его. Один раз. Чтобы знать, девочка это или мальчик.»
«Почему предпочитают иностранных суррогатных матерей?»
Репортер: – Кто берет ребенка после рождения? Семья или клиника …?
Доктор: – Зависит от того, что говорит врач. Если он скажет дать ребенка семье, тогда отдают, если он говорит, что ребенок должен остаться 3 дня в больнице или в отделении интенсивной терапии, тогда оставляем. Как скажет врач.
Доктор: – Если есть эмоциональная связь, это может стать проблемой. Во-вторых, почему мы выбираем иностранных суррогатных матерей? Потому что они не могут знать никого в семье. Но сегодня в эпоху интернета если эти люди видят друг друга, мы не знаем, может ли это стать проблемой.
Из шикарных условий в ужасную палату
«В первый день после родов меня отправили в современный салон. Раньше таких условий я не видела. Психологически меня разрывала боль, но никого уже не интересовало, что я чувствую. Со мной не говорил психолог ни до, ни после … Никто не объяснял мне с самого начала процедуру, которую мне предстояло пройти.
На следующий день меня перевели в палату с грязными стенами – это было похоже на палату в советской больнице. Я возмутилась. Я сказала, что не могу оставаться там. Никто меня не слышал. Я даже не понимала, почему я был там, в любом случае ни один врач не пришел осмотреть на меня.
На третий день вечером мне сказали уйти. Мне было плохо. Я едва передвигала ногами. Я не могла поверить, что мне говорят уйти три дня после того, как мне разрезали живот. Пришел Унсал и дал мне деньги, небрежно бросив их на стол. Я попросила его дать мне обещанные бонусы, в случае если «все будет хорошо». Он не дал мне денег, хотя должен был еще 1500 евро.»
Доктор: – На вопрос, сколько стоит суррогатная мать, могу сказать следующее – в зависимости от процедуры от 10 000 до 120 000 евро.
Переводчик: – Когда платят 10000 евро?
Доктор: – Когда они (пары – примечание редакции) приводят мам.
Репортер: (на английском): Кто платит матери? Пара или клиника?
Доктор: – Пара дает деньги доверенному лицу и это лицо платит нам, доктору, клинике…всем . Чтобы в будущем не иметь проблем я спрашиваю у людей, получили ли они деньги, но…не могу проконтролировать, все. Но доверенное лицо получает деньги и записывает (в контракте), кто сколько получает и ни одна суррогатная мать не может сказать, что не получила денег, потому что в конце ее также спрашивают, получила ли она деньги, были ли оплачены анализы, клиника и получил ли деньги доктор Халин Ибрагим Текин.
«Меня спасли медсестры, работающие в клинике. Они отвели меня к ним и поселили в однокомнатной квартире. Я была там неделю, пока не поправилась. Все попытки поговорить с Унсалом потерпели крах»
Репортер: (по-анлийски): – У вас есть врачи из Румынии или Молдовы?
Доктор: – Скажем так – в прошлом году один человек из Великобритании привел двух-трех врачей из Румынии для участия в нашей конференции. Но после этого они никогда не звонили, чтобы сказать, что есть для нас пациенты. Поэтому, я думаю, что этот человек из Великобритании обманул нас.
Переводчик: – У нас нет медицинских работников из Молдовы, ни уборщиц…
Доктор: – Нет, нет.
Репортер: (по-английски): – У вас на фотографиях в Facebook на дне рождения в клинике есть 4 сотрудника из Молдовы, я думаю, что это медсестры…
Доктор: – На нашей странице есть Ясмин и некоторые из Украины – где они? … Но они не работают в медицинском секторе.
Репортер: (по-английски): — Или переводчики…
Доктор: – – Есть Алова и еще эта девушка … Анаит… но они …
Как прошла «экспедиция» в международно непризнанном государстве
Фамагуста является одним из шести районов Кипра, контролируемых Турцией, очень милитаризованной областью, где люди живут в условиях неопределенности и страха.
Мы направлялись непосредственно в клинику Магуса Тюп Бебек Меркези. Это здание, которое Лариса показала нам на своих фотографиях. Она лежала в палате, окна которых были на высоте вершин ели. Мы просматриваем стеклянные окна первого этажа. Будет немного сложно пройти через приемную, не имея встречи с кем-то из администрации клиники. Мы просто напросто сели в самолет и прибыли в клинику, не объявив никому. Классическая формула сработала. Сотрудница на стойке регистрации пошла на контакт. Практически без препятствий мы оказываемся наверху, в отделе администрации. Но тут еще один фильтр. Мы послушно садимся и ждем, чтобы нас приняли. Нам пришлось поговорить с Сейфи Кавитом, потому что доктор Халил отказался встретиться с нами.
Сеть Молдова – Турция – Кипр
В процессе документирования мы узнали, что доктор Халил Ибрагим Текин работает половину недели в стамбульской клинике, другую половину – в Фамагусте. Поэтому, когда нас спросили, кто мы и как мы сюда попали, мы сказали, что мы журналисты и пришли поговорить с доктором Ибрагимом. Удивленные тем, что мы дошли до кабинета доктора без того, чтобы нас кто-нибудь остановил, сотрудники пошли искать его. Нам сказали вернуться примерно через два часа. Мы подумали, что от нас хотят избавиться. Когда мы вернулись, Халила Ибрагима не было, но нас принял Сейфи Кавит, один из менеджеров клиники, который координирует работу врачей. Ему помогал в качестве переводчика сотрудник клиники, который редактировал его сообщения. В конце мы попросили, чтобы оба написали на бумаге свои имена, чтобы их было легче запомнить.
Позже мы также поговорили с Унсалом Озтюрком, координатором клиники Фамагусты. В последние годы он бывал в Республике Молдова.
Уточнения из Фамагусты
Унсал Озтюрк отказался отвечать на вопросы журналистов о количестве суррогатных матерей, используемых клиниками, заявив, что это личные данные. Он также категорически отказался ответить на вопрос, знает ли он Алису и Ларису из Республики Молдова, женщин из Гагаузии, которые набирают суррогатных матерей для кипрской клиники и которыми интересуются правоохранительные органы Молдовы.
Унсал Озтюрк также утверждает, что Сейфи Кавит не говорил в интервью от имени клиники Фамагусты. Более того, он уточнил, что настоящее имя Сейфи Кавита – Ата Унал и что он является финансовым директором известного врача Халила Ибрагима Текина, который работает в клинике Магуса Тюп Бебек Меркези в Фамагусте.
Авторы: Андрей Аштефэнесей и Мариус Михайлович
ВИДЕО: Manuela Preoteasa – EurActiv.ro
NOTE This research was enabled by „Reporters in the Field”, a program by the Robert Bosch Foundation hosted together with the media NGO n-ost.
